Джафер Сейдамет. «Миллет». 1917.
Россия переживает моменты, которых не знала в своей истории… Не каждый день, а каждый час в историю России вписываются новые траурные события, горькие катастрофы…
В России, где трехлетняя война разожгла самые адские пламена, среди черных туч великого урагана положение становится все более безвыходным. По мере того как на границах происходят новые тяжелые катастрофы, не только снаружи, но и внутри страны ослабевает вера в способность правительства властвовать, в его возможность вывести страну из всех бедствий к спасению, угасает надежда на его будущее!
По мере усиления этого отчаяния наша валюта, уже теряющая ценность из-за ежедневно растущих расходов, еще легче и быстрее падает к отметке в три-четыре копейки. В результате этого наши экономические связи с внешними странами полностью прерваны, а внутри страны товары скрываются. Кризис продовольствия на рынках нарастает все сильнее…
По мере усиления этого отчаяния наша валюта, уже теряющая ценность из-за ежедневно растущих расходов, еще легче и быстрее падает к отметке в три-четыре копейки. В результате этого наши экономические связи с внешними странами полностью прерваны, а внутри страны товары скрываются. Кризис продовольствия на рынках нарастает все сильнее…
Экономическая жизнь России, напоминающая лишь высохший мертвый скелет, еще слабее и безнадежнее, чем ее политическая жизнь… Молодая и свободная Россия осознала, что все бедствия проистекают из слабости границ, что они возросли из-за бессилия армии, и всем своим существом стремилась сделать ее сильной, с крепкими штыками, непоколебимой и решительной…
Наиболее совестливые и истинные сыны России воодушевляли солдат живыми словами, целуя землю. Однако все эти усилия, все эти жертвы не смогли оживить Россию, которая веками не была осмыслена и подготовлена…
Болезнь армии усилилась в большей степени, чем ее здоровье, до такой степени, что даже Рига, обладавшая самыми мощными укреплениями России и известная как «второй Верден», пала в руки врага с неожиданной легкостью… Наша неспособность защитить эту самую сильную точку северной границы пробудила в политических кругах новую «черную весть»: это вероятность того, что Швеция, верящая в непреклонность немецкого штыка, выступит против России.
Неизвестно, как Финляндия, отношения которой с русским правительством с каждым днем все больше отдаляются, отнесется к этому вопросу — разве это вызывает сомнения?
Эта весть, пробуждающая страх потери Россией балтийских берегов, породит последствия, которые низведут Россию с уровня великих держав.
Она оживит идею «мира за счет России», которую министр Прокопович признал на кооперативном съезде, а петроградские министры опровергли… Ибо если мы дойдем до такой степени, то Англия, действующая в соответствии с принципами реальной политики, в тот момент, когда убедится в невозможности извлечь от нас никакой пользы, несомненно, бросит наши договоры в корзину для бумаг…
Именно в те моменты, когда положение этой страны и ее будущее фундаментально подорваны столь страшными катастрофами, в Киеве с 8 по 15 сентября собрались представители народов, населяющих Россию и до сих пор называемых «угнетенными народами», — те, кого правительство бросало на произвол судьбы, чья политика не влияла даже на их собственную жизнь: грузины, латыши, эстонцы, белорусы, казахи, украинцы, евреи, мусульмане… и другие. Они собрались, чтобы в долгие ночи обсуждать и обдумывать опасность для отечества и принять множество решений для спасения страны.
Эти народы, пострадавшие от русских бедствий в несравненно большей степени, чем русские, отдавшие миллионы своих сынов в жертву, чьи очаги и родные земли разграблены, живущие лицом к лицу с врагом, грудь в грудь, ныне провозглашают всему миру, что они в равной мере, а то и больше, чем кто-либо, владеют судьбой себя и страны, и решают сохранить ее.
Наиболее значимые решения Киевского съезда народов — это провозглашение народной республики, основанной на федерации как единственной форме правления, обеспечивающей суверенитет каждого народа и не позволяющей центру его подавлять; организация армии на национальной основе с подчинением ее центральным свободным комитетам каждого народа; управление всей страной через эти комитеты; присутствие представителей народов, способных влиять на свои решения, на Конгрессе мира; обязательство Конгресса мира по международному договору взять на себя гарантии освобождения народов, живущих в каждой стране, от всех видов религиозных, национальных, правовых и иных угнетений; присутствие с этого момента представителей народов в Министерстве иностранных дел России; и формирование при правительстве «Совета народов» из четырех представителей от каждого народа, участвовавшего в Киевском съезде. Эти решения, с одной стороны, обеспечивают роль русских как арбитров во внутренней политике России, а с другой — означают, что отныне угнетенные народы, чьи судьбы и чаяния приносились в жертву в внешней политике, сами будут стоять у руля своей судьбы… На этом Съезде народов заявление представителя правительства «В России нет господствующего народа!» оживило внутреннюю и внешнюю политику в том смысле, что в России больше не осталось угнетенных народов.
В принятии этих решений, которые послужат основой для счастья как России, так и всех народов, населяющих ее, и в их клятве сохранить их, Крым и Кавказ исполнили свои национальные обязанности. Через своих представителей они в максимально возможной степени обеспечили свои местные права и защищали чаяния мусульман, живущих в России, и даже политические чувства всех мусульман в вопросе о Палестине. Однако мусульманские представители на Съезде народов никак не могли понять, почему Всероссийский мусульманский Совет не присоединился к такому важному съезду. Разве сто миллионов представителей народов собрались, и этот великий политический шаг, приветствуемый не только в России, но и во всем мире, Совет не только не направил своих представителей, но даже не поздравил от имени тридцати миллионов мусульман?
Неужели они все еще ожидают счастья и прав народов от социал-демократов?
Неужели проживание в Петрограде, где центр стремится править экономической, правовой и политической жизнью России, не позволяет им отказаться от политики централизма?
Как бы то ни было, в то время, когда Россия в величайших бедствиях впала в самые страшные состояния, каждый народ, собрав все свои силы, с самыми знаменитыми профессорами, известными публицистами, юристами и политиками, в этом урагане размышляет о своих обязанностях перед отечеством и о том, как в эти дни оживить себя, свое существование, свои национальные чаяния…
В поисках решений для этого, Совет, несмотря на полученную телеграмму-приглашение от Рады, не присутствовал в моменты, когда не видел угнетения народов, и не дал услышать свой голос — это не мелкая политическая ошибка. В то время как слуги каждого народа, разделенные долгие годы политическими распрями, ныне объединились в единой вере, с единой решимостью вокруг высших «национальных прав», атакуя каждую точку для их оживления и объединяясь со своими союзниками, — как же получается, что слуги русских мусульман, чьи политические партии еще не родились, не объединяют свои малые силы и не продвигаются твердо, непоколебимым шагом к основам, которые обеспечат высшие национальные идеалы каждого народа?..
Киевский съезд народов с твердой верой, крепко взявшись за руки в величайших бедствиях, провозглашает всей России, демократии и правительству принцип федерации, который шестимесячная российская демократия знает, но не желает оживить, как средство спасения для счастья страны, ежедневно слабеющей, и для авторитета государства, теряющего влияние. Если он не будет признан, если ему не будет оказано уважение, если внутри страны все еще будут пытаться оставить «угнетенные народы», если он не будет оживлен — кто знает, кто останется, кто выживет, кто будет править в истории политической власти?!.
